Обзор фильма "Внутри": Замученный художник, встречает замученного человека
В этой драме Уиллем Дэфо играет роль похитителя произведений искусства, оказавшегося в ловушке в пентхаусе.

Художественный вор (брутальный Уиллем Дэфо), оказавшийся в ловушке в экстравагантном лофте мегамиллионера, знает ценность бронзового клина, который он повредил в отчаянной попытке открыть дверь. Это одна из немногих вещей, которые он намеревался украсть из "умного дома", пока его система безопасности не вышла из строя и выходы не заблокировались. Но Василис Катсупис, режиссер сурового триллера о выживании "Внутри", намеренно умалчивает, что самодельный ломик - это работа Линн Чедвик "Бумажная шляпа", проданная на последнем аукционе за 2,5 миллиона фунтов. Катсупис предпочитает, чтобы его моральный вызов был неисчислим: Что мы хотим, чтобы выстояло искусство или преступник?

Играя честно, режиссер также отказывается делиться подробностями о грабителе. К счастью, в фильме нет ни воспоминаний о матери грабителя, ни паники по поводу супруги или кошки, ни закадрового голоса, за исключением пары реплик о том, что этот человек когда-то тоже воображал себя художником. Я бы и не узнал, что его зовут Немо, если бы не финальные титры - и это хорошо, поскольку я бы хихикал, когда он делал сашими из тропических рыб.

Логика пленения Немо не прослеживается. (Сирены тревоги, но ни одного визита из службы безопасности? Кого они вызывают, Бэтмена?) Катсупис и сценарист Бен Хопкинс не стремятся сделать правдоподобное ограбление. Катсупис - это скорее сопливый провокатор с элегантной позой и глубоким смыслом. Он насмехается над богатыми, заваливая каменную квартиру бесполезными предметами роскоши, которые придают ей вид гробницы фараона. В холодильнике есть только икра, трюфельный соус и выпивка; что еще хуже, в нем звучит "Макарена", напоминая пользователям о необходимости закрыть дверь. (В саундтреке фильма всего три музыканта - Джон Кейдж, Radiohead и запрещенные танцоры Los Del Rio - кинематографический эквивалент задания на "Chopped"). В то же время система управления "фритзинг" отключает воду и нагревает воздух до 106 градусов. Так называемая "умная техника" - практическая противоположность изобразительному искусству - ближе всего к злодею. Этот компьютер не обладает самосознанием, как Хэл 9000. Тем не менее, Стэнли Кубрик мог бы сказать, что он предупреждал нас не передавать ключи от дома Сири.


Куратор современного искусства Леонардо Бигацци проницательно подобрал работы, украшающие стены. Фотография человека, обмотанного скотчем, высмеивает участь заключенного. Неоновые трубки по завышенным ценам находятся здесь, чтобы мы могли с нетерпением ждать, когда их разобьют. Наши наивные представления о ценности постоянно подвергаются насмешкам. Взять хотя бы тот случай, когда голодающий Немо находит несколько апельсинов. Они заплесневели. (Ничего не стоят.) Подождите, это же бетонные скульптуры. (Оскорбительно никчемные!) Немо бросает бетон в окна. (О! Может быть, они все-таки полезны?) Голодного человека не волнует, что скульптор апельсинов, Альваро Урбано, хотел прокомментировать культурное гниение во время диктатуры Франко.

Поэтому наблюдать за тем, как первобытное исполнение Дэфо доминирует в этом музее/мавзолее и заставляет нас встать на сторону человечества, - это разрушительно, а затем катарсично. Он прекрасно сыграл роль, которая требует тихого жужжания интеллекта. Кроме того, он - редкая кинозвезда с таким брутальным строением костей, которое вдохновило бы художника-экспрессиониста Эгона Шиле (у которого здесь есть несколько работ) взяться за кисть. (Неприятный крупный план испражнений Немо в ванной, однако, работает только как кивок в сторону Андреса Серрано).

Фильм теряет темп где-то после восьмого заката, когда дни начинают сливаться друг с другом, а Катсупис добавляет ненужные галлюцинации. Когда наступает скука, нам предлагают помолчать и поразмышлять над собственным определением искусства, пока Немо-преступник превращается в Немо-творца. Его возвышающиеся конструкции для побега - это инструменты. Его наводящие тоску настенные рисунки - это терапия. Они оба удостоены такого же почтения, как и все, что имеет цену.